Вопль

Посреди темной ночи, в их заслуженное время отдыха и удовольствий раздался этот истошный, чудовищный вопль.

Он орал так сильно, он тянул свою ноту с таким отчаянием, что каждый, кто мог это слышать, застывал от ужаса. Будто некая тонкая глубинная струна еще немного и грозила надорваться, и сам мир готов был разлететься на куски, если еще чуть дольше продлится этот невероятный вопль.

Поначалу они застыли от обуявшего их ужаса, а затем стали спешно сбираться к месту, откуда был слышен вопль — на берег Москвы-реки, под мост, — слетаясь и спутываясь в темную массу. Сверху они были похожи на тьму черных слепней, слетевшихся к добыче.

Спустя пару минут их стало так много, что им самим было удивительно — как же они заполонили этот город!

Темная смрадная масса чертей накрыла собой широкие городские набережные и близлежащие улицы. Но не радостная весть ждала их растревоженные сердца. Потрепанные северными ветрами уши чудовищ вслушивались в пространство, наполненное гулом.

— Что-то выловили, что-то мерзкое, что-то чудовищное там! В сетях, в реке!
— Говорят, что там младенец! Убитый царем младенец!
— Нееет, — шипели из другой стороны, — там живой младенец! Чистый, как бриллиант, живой младенец!
— Кто из царей убил, кто убийца? Кто осмелился?
— Вот всегда так — как два, три царя, так и беспорядки.
— На шее камень, говорят, а он выжил, стало быть! Не без помощи, чай!
— Да не выжил он! Вот уж, выживешь тут, среди этих тварей! Мы не смели, а они позарились! Цари!
— Да не младенец это! Младенца они не посмели бы!
— Да как же, не младенец! Именно он им и нужен был! Истинный младенец!
— Вот наших-то трясти будут! Кто подначил, кто замыслил, кто сотворил и помог сотворить? Вот трясти-то будут!
— Да что там говорить? В этом городе и без нас все сами могут и умеют! Слишком стали самостоятельными — им теперь-то и помощь от нас не нужна! Все сделают, за все заплатят. Они наших умудряются подкупать, во какие дела-то пошли! Были б деньги, вон как говорят! Править нам давно уж не дают! Мы, получается, лишь проживаем тут. Так, считай, курорт у нас. Прохлаждаемся при минус двадцати! И ведь представить только, мы должны были охранять неприкосновенность младенца, а? Ведь когда это было видано, а? Черти должны беречь младенца? И от кого? От людей! Твари! За них теперь отвечай!

А тем временем, на холодном берегу под каменным мостом старый черт, выловивший мертвого младенца, стянул с посиневшей детской шеи петлю от каменного груза и в отчаянии прижимал ребенка к своей волосатой морщинистой груди.

Черти гудели, перешептывались, ужасались. И мучительный вопль, временами переходящий в стон, еще долго разносился над грязною серой рекою, улицами и площадями этого огромного города. Города, над которым всходила первая утренняя звезда надежды.