Ниже приведены отрывки из трёх произведений русской литературы: "Станционного смотрителя" А. С. Пушкина, «Аси» И.С. Тургенева и «Людей из захолустья» А. Г. Малышкина в черновых вариантах и в окончательной редакции. Выскажите ваши соображения о каждом случае исправления текста (включая исправления в черновом варианте) и относительно общей направленно¬сти исправлений в приведенном отрывке.

1. Из черновых вариантов (в скобки заключены зачеркнутые слова):
"Так вы знали мою Дуню?" так начал он. "Ах, Дуня, Дуня! Что за девка была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит. Барыни дарили ее, (кто) та платочком, (кто) та колечком. Проезжие господа нарочно, останавливались, будто бы отобедать, аль отужинать, только чтоб на неё подолее поглядеть. Бывало какой бы барин сердитый ни был, при ней утихает и дружески со мною разговаривает. Поверите ль, сударь: курьеры и фельдъегеря с нею по получаса заговаривались. Ею дом дер¬жался: за всем она смотрела. А я бывало, старый дурак, не нагляжусь, не нарадуюсь; уж я ли не ласкал, не лелеял моего милого дитяти; уж ей ли не было житьё? (Одета была как барышня) Да нет, сударь, от беды не (убережёшься) остережёшься; (чем) что суждено, тому не ми¬новать".

Окончательный вариант:
"Так вы знали мою Дуню?" начал он. "Кто же и не знал её? Ах, Дуня, Дуня! Что за девка то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит. Барыни дарили ее, та платочком, та се¬рёжками. Господа проезжие нарочно останавливались, будто бы пообе¬дать, аль отужинать, а в самом деле только, чтоб на неё подолее поглядеть. Бывало барин, какой бы сердитый ни был, при ней утихает и милостиво со мною разговаривает. Поверите ль, сударь: курьеры, фельд-егеря с нею по получасу заговаривались. Ею дом держался: что прибрать, что приготовить, за всем успевала. А я-то, старый дурак, не нагляжусь, бывало, не нарадуюсь; уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти; уж ей ли не было житьё? Да нет, от беды не отбожишься; что суждено, тому не миновать".

2. Из черновых вариантов:
Потом, взяв со стола несколько ассигнаций, сунул их ему за ру¬кав - отворил двери, и смотритель, сам не помня как, очутился на улице.
Долго стоял он неподвижно. Наконец увидел он за обшлагом сверток бумаг и развернул и как во сне увидел столько ассигнаций, сколько от¬роду... Слезы навернулись на глазах его, благородные слезы негодова¬ния. Он сжал в кулак ассигнации и бросил их в снег, притоптал каблу¬ком - потом пошел. Отошед несколько шагов, он остановился, подумал - и воротился назад... но ассигнаций уже не было. Смотритель заме¬тил только хорошо одетого молодого человека, который, увидя его, оп¬рометью подбежал к извозчику, сел поспешно и закричал: пошел!

Окончательный текст:

Потом, сунув ему что-то за рукав, он отворил дверь, и смотритель, сам не помня как, очутился на улице.
Долго стоял он неподвижно, наконец увидел за обшлагом своего ру¬кава сверток бумаг; он вынул их и развернул несколько пяти и деся¬тирублевых смятых ассигнаций. Слезы опять навернулись на глазах его, слезы негодования! Он сжал бумажки в комок, бросил их наземь, при¬топтал каблуком и пошел... Отошед несколько шагов, он остановился, подумал... и воротился... но ассигнаций уже не было. Хорошо одетый молодой человек, увидя его, подбежал к извозчику, сел поспешно и закричал: "Пошел!.."

3. Из повести И. С. Тургенева «Ася».

Черновые варианты:
1. Наконец луна встала и воцарилось ясное великолепие ночи, не уступающее светлому великолепию дня. Ветер упал совсем, и теплом обняло нас. Царственная торжественная ночь не уступает светлому великолепию дня.
2. Наконец луна поднялась и заиграла по Рейну; и вместе с нею воцарилась на земле и на небе – везде – ясная торжественная ночь. Ветер упал, повеяло ночным душистым теплом, тихо задвигалось все небо звездами.
3. Наконец луна поднялась и заиграла по Рейну и повсюду началось великолепие, не уступающее светлому празднику. Ветер упал, от земли повеяло теплом, небо тихо зашевелилось звездами.

Окончательный текст:
Наконец луна встала и заиграла по Рейну; все осветилось, потемнело, изменилось, даже вино в наших граненых стаканах заблестело таинственным блеском. Ветер упал, точно крылья сложил, и замер; ночным, душистым теплом повеяло от земли.

4. А. Г. Малышкин «Люди из захолустья».

1. У кирпичного флигеля (тут за чугунными ставнями зарезали когда-то бакалейщика) сани – прости, прощай, Мшанск! – свернули в гумна, в сугробную ночь. Во флигеле играли свадьбу, к окнам тесно навалил народ. На задах, на берегу Мши, погибли в метелице последние бани и вётлы... (25 ноября 1932 г.; рукопись, 41 слово).
2. Мимо углового кирпичного флигеля (тут за чугунными ставнями зарезали когда-то бакалейщика) сани – прости, прощай, Мшанск! – свернули в гумна, в сугробную ночь. Во флигеле играли свадьбу, поздний прохожий народ валился <глядел через> к окнам, глядел на тошное веселье. На задах, по берегу Мши погибали в метелице последние бани и вётлы … (26 ноября 1932 г.; машинопись, 49 слов).
3. Прости, прощай, Мшанск!
Мимо всегдашней росстани, мимо старинного кирпичного флигеля (где за железными створнями зарезали когда-то бакалейщика с большими деньгами), сани свернули в гумна, в сугробную ночь. Во флигеле жгли поздний огонь, - наверное, играли свадьбу; прохожий народ валился к окнам, глазел на тошное веселье. На задах, по берегу Мши, погибали в метелице окраинные бани и вётлы (опубликованный вариант; 58 слов).