Привлекательная и румяная молодая особа двадцати пяти лет, Ольга Ирискина, рассматривала внимательно свое отражение в зеркале. День был субботний, и Ольга собиралась навестить свою мать, которая жила в дачном поселке неподалеку, в пригороде.

Ольга смотрелась в свое любимое овальное зеркало, висевшее в прихожей и имеющее по бокам пару изумительных настенных канделябров. Эти прекрасные светильники Ольга тщательно подбирала в тон к обрамлению старой зеркальной рамы. Лицо Ольги, освещенное мягким светом, в этом золотом сиянье казалось еще красивее. Ольга была неотразима.

Она уже закончила легкий макияж: немного туши на ресницы, светлая губная помада и чуть припудренный кончик носика сделали ее готовой к субботнему выходу. Мать ждала Ольгу и напекла для нее любимых пирогов с мясной начинкой и блинчиков с творогом.

Когда Ольга вспомнила про блинчики с творожной начинкой и лимонным привкусом, она особенно заволновалась, и даже заурчало где-то глубоко в животе. Ей было отрадно думать о предстоящем чаепитии, и она с предвкушением вздохнула. Вместе с Ольгой вздохнуло в зеркале и ее отражение: пышные прелести белоснежной девичьей груди всколыхнулись под тонкой тканью трикотажной кофточки.

Ольга спрятала лямочки лифчика, беззастенчиво выглядывающие на роскошных плечах, и подумала, что кофточка стала маловата, хотя была куплена еще совсем недавно. Она попыталась растянуть кофту книзу, но та по-прежнему поднималась наверх.

«Вот ведь! — подумала с досадой девушка, — жаль, что зеркало маловато! Ничего кроме груди не видать!»

И, еще раз взглянув на красивое отражение в зеркале, надела пальто, взяла сумочку и вышла на улицу.

В лифте она решила не ехать, потому что с лифтом ей не везло — он часто, на ее беду, застревал где-то между вторым и третьим этажами.

Она спустилась вниз, села в машину и уже спустя полчаса была у матери на даче.

Ольга уже как два месяца не навещала мать — совсем было некогда. Ответственная работа главным бухгалтером отнимала все силы.

— Ну что, родная, позабыла меня, да? — спросила мать ласково при встрече.
Ольга не спеша вышла из машины и обняла мать.
— Да уж, совсем-совсем…
— Ну, ты проходи, я ж тебе говорила, я ремонт затеяла, вот сейчас увидишь. Я там прихожую и веранду отремонтировала. Ты проходи, смотри как теперь тут у меня красиво!...

Ольга вошла в дом и сразу почувствовала манящий аромат печеных пирожков и блинчиков.

— Ой, мамочка, а как пахнет-то вкусно!
— Да ты посмотри, какой ремонт я затеяла, ты глянь-ка сюда: вот, смотри, какая красота! Не хуже твоего зеркала повесила! И в три раза больше! В полный рост можно себя увидеть! Вот как хорошо-то, а?

Ольга подошла к новому огромному зеркалу в золоченой раме, и посмотрела на свое красивое отражение.

— Ой, мамочка! Ах… что это? — она в недоумении застыла, смотрясь в высокое зеркало. — Что это, что это? — вопрошала она бессмысленно, стараясь прикрыть ладонью лицо от испуга.

Мать Ольги стояла в стороне и молчала. Она давно задумала купить зеркало в полный рост, чтобы ее дочь смогла увидеть себя целиком. Мать с сочувствием наблюдала за происходящим.

— Мамочка, это что, это все я? Это я такая?

Ольга никак не могла принять то, что теперь было в зеркальном отражении. Она видела себя в полный рост первый раз за долгое время. В ее доме все зеркала были небольшими, в них она была, как и прежде — красавицей, умницей. А здесь, в этом высоком зеркале ее отражение даже не помещалось! В ширину, разумеется! И это привело Ольгу в неописуемый ужас.

— Ну что, может, пойдем за стол? Чайку да с блинчиками, а? — спросила осторожно ее мать.
— Ты что, с ума сошла? С блинчиками?

И как топнет со всех сил! От огорчения, разумеется, от отчаяния!

Мать стены-то отремонтировала, а вот до полов руки-то так и не дошли. И тонкие половые доски под натиском ее дочери так и захрустели. Ольга только и успела ахнуть, как доски, не сговариваясь, совсем уж не выдержали бухгалтерского весу и провалились под тяжелым испуганным девичьим телом.

Не успела Ольга в тот день творожных блинчиков с лимонным ароматом скушать, не успела чаю сладкого да горячего выпить, как попала в больницу с переломом лодыжки.

Долго потом не хотела вставать с больничной кровати румяная Ольга Ирискина: боялась подходить к зеркалам, не спешила видеть собственное отражение. Когда же пришло время выписываться из больницы, она неожиданно попросила мать взять ее с собой, на дачу, туда, где есть большое зеркало.

И появилась у матери еще одна проблема: надо было срочно укреплять во всем доме старые полы.