Сегодня целый день вспоминала фразу Корнея Чуковского:“если ЭТО стихи, то что тогда еловая палка”.
Блииииииииин. Я просто клокочу.
Издательство “Новое литературное обозрение” запустило очередную серию толстых книг под названием “новая поэзия”.
Первая ласточка этой самой новой поэзии – некая Наталия Азарова.
Затрудняюсь сказать,что на обложке более оригинально.Название книги ( “Соло равенства”) или биографическая справка. В первых же предложениях перечислены достижения поэтессы: родилась в Москве, жила в Серебряном Бору, Праге и Барселоне...занималась... производством кондитерских изделий для детей.
И неожиданное: “переводила с китайского стихи Ду Фу”.
Это, согласитесь, круче,чем управляющая государством кухарка.
(Кстати, правильно сделали, что указали, что китайского поэта Ду Фу Наталия переводила именно с китайского. А то бы я подумала, что через дорогу...)

Да, я злюсь. Но я бы и не клокотала, и не ехидствовала, если бы мне это читать не пришлось.
Открыла бы я, скажем, в магазине книжечку Наталии Азаровой. Прочла бы следующее:

нераскрашенный так распластан платан
незаметны сточные палки систем
мягкие войны белея висят

- и, естественно, закрыла бы. Ибо, как говаривала наша преподаватель по зарубежной литературе Ирина Михайловна Удлер, отличить хорошую книгу от плохой можно по первым трем строчкам.

Но, к сожалению, клокотать придется. Потому что ЭТО нужно как-то охарактеризовать. А у меня эвфемизмы кончились.

Пробую.
Всегда очень важно,каким стихотворением автор открывает книгу. Первое стихотворение – программное,в нем автор формулирует свои поэтическиевзгляды...

Я кошачья птица
вся в солнечных оплеухах
подскользнулась в пост весёлых
мыслей

Итак.
Революционным“подскользнулась” против нормы“поскользнулась” автор декларирует новую грамматику...
Нет, лучше по-другому: герменевтическое мерцание текстов позволяет воспринимать их различно, в зависимости от того, читаете вы или воспринимаете на слух. Так, при прочтении словосочетания “пост весёлых мыслей”, многозначность слова “пост” дает два варианта интерпретации. Но, меж тем,будучи произнесенным, текст продолжает мерцать, проявляя третий смысл:“поствесёлые мысли”.
Далее на страницах книги автор утверждает и закрепляет прием.
В строках

как вынь
из озера войну, -

отчетливо слышится ковыльное “каквынь”.

В строках

И пошла
по пучине
чуть чуть, -

мощное, кофейно-музыкальное“попучини”.

Но какую скрытую угрозу таит в себе, казалось бы, безобидное:

день несдохший
вера вся в телефонных червяках...

Мерцанием порождается новый смысл и одновременно ужасная картина. О какой Вере в телефонных червяках идет речь?
Быть может, эти строки являют очередной протест поэта-бунтовщика?Новая (женская) инкарнация призыва сбросить Пушкина с парохода современности становися констатацией. Застрявшая между телом и текстом, плотская и физиологичная Вера, как символ женской поэзии, - давно изъедена. Но смерть –это переход на новый уровень. Телесная Вера становится верой метафизической.Дающей новую жизнь и символизирующей новый виток развития творчества...

Я глумлюсь, поскольку искренне не понимаю ни цели этих текстов, ни того, как автор может всерьез выдавать за игру словами безвкусицу вроде “минервы минаретов”,“лукавая луковая”, “промежутки промежностей”...
Я глумлюсь, потому что читать это, помимо всего прочего, очень скучно. Рубанок мысли бежит,не задевая ничего.

“Стихи последовательно аполлоничны”, - честно предупреждает читателя выделенная курсивом надпись на обложке.
Спасибо, теперь я знаю, каким эвфемизмом можно называть скучищу и нудятину...

Впрочем,у меня сложилось мнение, что скучно инеинтересно не только мне. Кажется, Виктор Франкл писал о том, что душевное состояние человека мечется между страданием и скукой.
Очевидно, что Наталия Азарова невероятно скучает. Не случайно в первом (программном) стихотворении звучит вопрос:
“А вы с какой целью хорошо живете. А вы с какой целью здоровы и веселы?”
Видимо, этот вопрос она задает себе и ответа не находит. Потому старается развлечься сочинением “последовательно аполлоничного”. Ну, или подписей к нему. (Стоит отметить, что, в отличие от текстов, подписи отличаются разнообразием: Майами, Сочи, Лондон, Бор...)

Я не ведаю, для кого, кроме себя самого, пишет автор. Впрочем, допускаю, что я, как глупая уральская женщина, не понимаю "новой поэзии" Наталии. Возможно, у нее есть целевая аудитория. И вообще, если такую“новую поэзию” выпускают, значит, это кому-нибудь нужно.
Но не мне. Будучи глупой уральской женщиной,я не смогла долететь до середины этой книги.

Захлопнула, прочитав начало одного из текстов:
“За ужином опять объелась”.

Если это – повод для поэтического всплеска, то, как говорится, поздравляю автора, объемшись.