ХОТИТЕ УЧИТЬСЯ НА ВЛК? РАСПИСЫВАЙТЕСЬ.
1.

Над головой летают самолёты, не сгибая крыльев, и гудят как большие шмели. Гнездо у них где-то здесь, что-ли?

Единственная настоящая ересь, есть ересь жизни.
Н.Бердяев

Актриса Дудкина, известная как Ду-Ду, вела уединенную жизнь, особенно после того, как в театре, где она служила, случился пожар и всех актеров отправили в бессрочный отпуск. Два раза в неделю, в среду и в субботу, она обедала в кафе на бульваре. По средам для того, чтобы почувствовать жизнь города, в которой она теперь, увы, почти не участвовала. По субботам до города ей не было никакого дела, и она ходила в кафе просто так, по привычке.

Октябрь, погода сухая и солнечная

«Тёмные шторы, как железные ворота, переехали солнечный свет. На полотне штор уселись тени мечущихся за окном деревьев.

Привлекательная и румяная молодая особа двадцати пяти лет, Ольга Ирискина, рассматривала внимательно свое отражение в зеркале. День был субботний, и Ольга собиралась навестить свою мать, которая жила в дачном поселке неподалеку, в пригороде.

Ольга смотрелась в свое любимое овальное зеркало, висевшее в прихожей и имеющее по бокам пару изумительных настенных канделябров. Эти прекрасные светильники Ольга тщательно подбирала в тон к обрамлению старой зеркальной рамы. Лицо Ольги, освещенное мягким светом, в этом золотом сиянье казалось еще красивее. Ольга была неотразима.

ДВЕ ТЫСЯЧИ ВТОРАЯ НОЧЬ

Да. Вот именно столько мы вместе. С тобою, с хлопотливою моею домовитою ласточкой, с адамантом моей бесприютной души, с незакатным моим солнцем, с моим гордым японцем, каждый раз совершающим харакири, каждый раз вопрошающим «или – или?», с моим горем и с моим счастьем, с горчащим горчающим моим шоколадом «Балет» - практически 6 лет. С томными и тонкими тоннами твоих взоров, с рук и ног ненаглядных узоров, с сонмами укоров, с влагою зазоров, с влагалища твоей халвой, с твоею пышно-зеленой ботвой, у которой я – лишь тонкий привой… И вся ты моя, а я твой.

Над огромной Зоодеревней загорался рассвет. Бледнеющая луна еще не успела укатиться за горизонт, а солнышко уже начало подниматься, своими теплыми, медовыми лучами, согревая и пробуждая, замершую на ночь звериную суету. Петухи, на перебой заводили свои утренние песни, синицы, соловьи, трясогузки, живо перелетая с дерева на дерево, рассекали воздух, перекликаясь между собой звонкими отрывистыми словами. Вся большая деревня просыпалась, поскорее желая начать свою торопливую, наполненную множеством забот и хлопот жизнь.

- Сука, падла, урод, - бессмысленно бормотал капитан полиции Василий Епишкин, глядя на собственное отражение в зеркале. Он не был самокритичным, и потому не относил эти определения к себе, хотя подходил как по отдельности к каждому, так и ко всем вместе взятым. Просто на душе у капитана было страшно тоскливо с похмелья, а вся требуха ныла от побоев. Хотелось поблевать, но горло саднило, от пропущенного удара в кадык. Однако как бы не был страшен делириум, в трезвом виде реальность все равно казалась гаже.

УЖИН ПРИ СВЕЧАХ